Бесконечной зимою — январь за стеклом.
Белизной под окном расстилается грусть.
Я клянусь: «никогда», «ни за что», «ни о ком»!
Уезжаю навеки, но скоро вернусь.
Я разбрызгал по капле молитвенный плач.
Это друг мой — палач; это голос мой — дым.
Плечи наших атлантов скрываещи!— плащ.
Кто назначил мне небо таким голубым?
Белый призрак вплетается в вязь моих рифм.
Я любовь не хочу, не могу рифмовать!
Пальцы судорог до белизны взяли гриф,
Чтобы каждым аккордом чуть-чуть умирать.
    Я налью вам вина, наломаю хлебов,
    Я шепну вам: «война», и спою про любовь.
Вереница чужих, лики мертвых, пожар —
Догорают страницы неписанных строк.
Я в себя для себя от себя убежал
Покажите мне небо последний разок!
Опадает листва, хотя к черту январь,
Облетает вокруг, этот образ не нов.
Инвалидом любви тянет глаз календарь,
Принимает подарки вчерашний Иов.
Белый призрак сплетает над кружевом дней
Свою нить бесконечной январской ночи.
Этот край неподвластен течений. На дне
Царство черного зла — бегство серых ничьих.
    Я налью вам вина, наломаю хлебов,
    Я шепну вам: «война», и спою про любовь.
Да разбиты колени. Молящихся встарь
Обрекает на братство надорванный взгляд.
Твой Петрарка — ремесленник, мастер, кустарь!
Мои Жанны Д'Арк никогда не сгорят!
Генералу любви объясниться в таком,
Что и он посчитал бы за битву Богов...
Я ловлю жаркий ветер разодранным ртом
На бегу — на последнем бегу от бегов.
Подставляйте бокалы, прощайте навек,
Я себя выбирал в каталогах чужих.
Разгребите вот только за окнами снег!
И пусть небо — синей этих глаз голубых.
    Я разлил все вино. Вряд ли вам — это кровь.
    Я пугал вас войной — я смолчал про любовь.