Мне сегодня впервые за несколько лет
стали сниться цветные и шумные сны.
Никого не любил до 16-ти, нет,
никому я с тех пор не годился в сыны.
Ожиданий я выбросил сваленный ком,
с головою — как в омут — ушел в никуда.
Тихо щелкнула дверь за спиною замком,
да из крана — на нервы — по капле — вода.
Обещаний — немного старался — но все ж
я глазами такое подчас, что — привет!—
что просившие так убирали свой нож,
что дарившие — деньги швыряли вослед.
В 18 — я стал не совсем одинок.
В совершенное лето — обратно в кювет.
Кони в мыле — вперед — в никуда — на денек —
ночью рожей в подушку — и все — и привет! —
чтобы «ну» изменило на «да» свое «нет».
Все поступки остались в бреду — как один.
Все дела налицо — ни хвалы, ни хулы.
Зажигает закат Герострат (Алладин?),
ночью сны в темноте расставляют углы.
Мне сегодня впервые за несколько лет
показали за первыми кадрами — фильм.
А по почте — какой там ответ — и привет —
третья пачка, зубами изгрызанный фильтр.
Мне сегодня впервые за несколько лет
Ночью стало спокойно — я спел, все что мог,
недопетый сонет — ныне присно допет —
я успел посвященье шепнуть под шумок.
Да и что мне, к чертям, вообще написать,
когда в каждом стихе — подражанье огню.
Все пути в никуда, третий рейс в небеса,
мну билет, турникеты и поручни гну.
Мне заказано место; и я полечу!
Залечу по буфетам вчера — и привет —
я не бреюсь, и снами бреду по лучу,
залетевшему к нам в приграничный просвет.
Приглашают пройти на посадку. Присесть.
Насиделся, простите, пускай, постою!
Разрешите, пока регистрация, — спеть.
Не взлететь, не успеть — так хотя б допою!
Нет, прошли по салону, мой класс, самый хвост.
За окошком — аквариум. Машут рукой.
Я для них — уже стал — ожидаемый гость —
а вокруг — красный бархат и вечный покой.
Пристегните ремни! Не курить! Добрый день!
Улыбается, сука, коса на плечах,
я заметил — за нею не следует тень,
а моя — тут как тут — в перекрестных лучах.
Слышу, вроде взлетаем — гудит, как с утра —
голова, остаемся внизу и летим.
Наши крылья на грудь принимают ветра —
и хотят бы, да нет уже сил отпустить.
Да отсюда — рукою подать до небес —
Высота. Носят завтрак и дринк. Пол-пути...
 Взглядом умоляю стюардесс
 чашу эту мимо пронести.
Дальше — все как обычно — немое кино —
кадры стали мелькать — белый фон, черный крест —
как в войну перечеркнуто утро (окно),
время не отпускает от временных мест!

А будильник звенит, надрываясь, привет!
На работу, пора, дожидаться весны,
мне сегодня впервые за несколько лет
стали сниться слегка бестолковые сны.