Я иногда, когда не слишком трезв,
пытаюсь говорить с отцом не через
барьеры лет, траншеи разных детств, —
не закрываясь от прямого в челюсть.

Я вырос вопреки всему. Здоров.
Почти не пью, хотя предрасположен.
Да, лишних, наломал, похоже, дров, —
костер там на задах уже заложен.

Я верю, вопреки всему, в судьбу.
Мне воспитанье было не по нраву.
Мне все советы виделись в гробу,
но все же на себя нашел управу.

Живу — не там, пишу — но на потом.
Глаза слезятся, сердце — с перебоем.
Но я теперь скрываю, черта ль в том,
что вырос — неудавшимся изгоем.

Я иногда, когда не слишком трезв,
прошу прощенья у отца. За то, как жили.
Он верит мне — с улыбкой. Чаще — без...

Два года скоро, как похоронили.