М. Л.

В свое время меня угораздило поработать копирайтером. Внезапно захотелось сменить антураж. На диаметрально противоположный. Такой период в жизни.

Я подсуетился — и за месяц написал несколько джинсовых статей в разного рода желтый глянец. Газетами я, после того как «Вестник Васильевского острова» подверг жесточайшей цензуре мою статью про корюшку, надменно брезговал. Собрал какие-то старые свои статейки. Добавил сверху листочков десять с байками и стихами ипришел в SPN Ogilvy, который тогда еще был просто СПН. Хочу, говорю, быть копирайтером. На удивление легко прошел пару собеседований, споткнувшись только на вопросе о предыдущем месте работы. Мне показалось искусственным честно признаться, что в последние десять лет я был лингвистически близок только с такими экзотическими языками, как C++ и Java. Я пробормотал что-то невразумительное и свел разговор к тестовому заданию. Мне до сих пор иногда в кошмарах снится поздравительное стихотворение жителям города Кириши с 9 Мая, написанное от имени администрации. Но я, кажется, справился. Или агентство ощущало жесткую нехватку кадров.

Так или иначе, меня приняли на работу.

Рутина засосала меня в первый же день и не выплевывала первые две недели ни на секунду. Пресс-релизы, тексты бланков, интервью главных лиц, снова пресс-релизы. Романтики, за которой я гнался, и — тем более — свободного творчества в этой работе не было совсем. Свободным творчеством занимался менеджер по продажам. Он придумывал слоганы, на пару с заказчиком, — и рисовал макеты. Отдел дизайна жрал валидол упаковками и ретушировал неретушируемое. Копирайтеры жрали водку и писали пресс-релизы.

Очередную проходную статейку — к какому-то очередному юбилею какой-то городской достопримечательности — нужно было закончить до вечера. Руководитель отдела взялся за нее в десять, но уже через полчаса его отвлекли важные дела руководящего толка. Алекс уже было собрался дописать текст, но ушел на обед, а после обеда занемог и отправился домой, выплеснув на бумагу еще знаков пятьсот. Зося добавила от себя тысчонку, в паузе между двумя дорогими буклетами. Саша честно пытался домучить этот несчастный непритязательный экскурс в атмосферу нашего города, но был срочно отозван в типографию. Я остался один в отделе. Часы бесстрастно показывали половину восьмого. В восемь текст должен был быть готов.

Я несколько раз тщательно вычитал лоскутную простыню. Мне нужно было связать воедино четыре совершенно разных стилистически куска. Вычурной эклектике данного произведения позавидовал бы сборник сказок народов мира.

Я махнул из общей бутылки стакан и выключил голову. Я дописал текст, вычитал его и сдал ровно в срок. Статья получилась настолько безликой, что в сравнении с ней дистиллированная вода — представляла собой образчик плотности и вкуса.

Наутро прибежал восхищенный продажный менеджер. Жал мне руку, обещал выплатить премию. Заказчик, впервые за историю, принял статью без правок. Более того, с сегодняшнего дня они платили на 25 больше номинала за каждый материал, подготовленный мной.

Когда он ушел, я решил перечитать текст. Освежить в памяти. Отметить для себя удачные места.

Дочитав, я схватился за голову и испуганно огляделся, в робкой надежде, что никто из коллег этого не увидит.

На полутора тысячах вверенного мне текста я умудрился дважды использовать фразу. Нет, не так. Фразу.

«Зыбкий абрис прекрасного.»

Еще там встречались «перипетии жизненных коллизий». Тоже дважды. Заказчикам это нравится.