Валера Дыбин женился шумно. Вокруг были советы, споры и сплетни, бóльшую часть которых распространял он сам. Его пассия как-то не влилась в нашу тесную компанию, но Валеру это, кажется, совершенно не смущало. Его глаза светились тем бесшабашным внутренним светом, который отличает в пасмурной толпе влюбленного человека.

Наши вялые попытки принять его выбор — особым успехом не увенчались. Лена — кажется, невесту звали именно так — была из тех людей, которые любят припечатать собеседника собственным мнением, интонационно акцентируя глупость, густо замешанную на апломбе. Она смеялась над неудачными шутками и постоянно пыталась занять место первой леди даже на рынке. Выскочек у нас не любили.

Через неделю после свадьбы, Валера, придя вечером домой с работы, столкнулся с первым проявлением совместного быта. Его супруга вставила в крылья носа по сережке со стразиками. Или, по ее собственному выражению, наконец-то сделала пирсинг. О чем она, как выяснилось, давно мечтала. Валера взгрустнул, но, поразмыслив, решил, что любит ее и такую.

Однако, от постоянных колкостей, особенно в компании, удержаться не мог. Лена уверенно парировала его подтрунивания веским: «всем, кроме тебя, нравится». Доказательств тому, впрочем, Дыбин не видел.

Через пару дней молодожены решили пройтись по магазинам. Уделяя особое внимание секонд-хендам. То ли у них после свадьбы с деньгами было туговато, то ли так случайно вышло.

Лена заговаривала со всеми продавщицами, поворачивая голову то вправо, то влево, наподобие филина в поисках полевки. Всячески демонстрировала наконец-то сделанный пирсинг. Ей — как, впрочем, всегда — хотелось хвастаться.

Когда очередная продавщица очередного затхлого магазинчика вторсырья в восторге защебетала: «Ах, как здорово, как вам идет, это ведь настоящие бриллианты?» — Лена победным взглядом вскользь окатила Дыбина и утвердительным тоном спросила:
«Ну, вот видишь? — всем нравится!».

Валера улыбнулся в пространство и хорошо поставленным голосом объявил стеллажу с пятидесятирублевыми галстуками, напротив которого томился уже минут пять:
— Осталось проверить, нравится ли это кому-нибудь, кроме продавщиц элитных секонд-хендов.