Поразительно устроен русский человек.

Нет, не так. Для начала расскажу байку.

Некоему таджику в Москве потребовалось сдать на права. То ли он таксистом вознамерился устроиться, то ли на честно заработанные — прикупил тонированную шестерку, не суть. Среди вороха прочих необходимых документов от него, как полагается, потребовали медицинскую справку. Мол, психически здоров и достаточно уравновешен, чтобы московскую интеллигенцию пенсионного возраста — не давить без нужды.

Наш таджик вздохнул горестно, отпросился у злющего прораба на своей стройке и двинул за справкой. Но то ли ему присоветовали неправильную поликлинику, то ли он недостаточно набил конвертик цветными бумажками, то ли психиатр недолюбливал таджиков вообще, — так или иначе, врач решил пристрастно прогнать несчастного по всем тестам. И если с определением квадратиков и кружочков (не дальтоник ли?) в предыдущем кабинете наш герой справился без труда, то здесь его подстерегала беда. Внушительного вида и норова психиатр, отслуживший — до того, как попасть на спокойное место в эту поликлинику, — двадцать лет на крайнем севере и демобилизовавшийся в чине подполковника, попросил его нарисовать дом.

Таджик испугался. Рисовать он не умел совсем. Зато память услужливо подсунула картинку, которую он только что разглядывал в очереди — иллюстрацию к рубаи Омара Хайяма:

Чтоб мудро жизнь прожить, знать надобно немало,
Два важных правила запомни для начала:
Ты лучше голодай, чем что попало есть,
И лучше будь один, чем вместе с кем попало.

Литография изображала высокое окно, под которым стояла огромная кровать и спящего на ней человека. Незадачливый потенциальный таксист попытался воспроизвести картинку по памяти, но рисовать, повторюсь, он не умел. Поэтому окно и кровать у него худо-бедно получились, а кляксу на кровати — можно было принять за что угодно, кроме человека. Тогда расстроившийся таджик вспомнил текст и решил исправить положение: он нарисовал вокруг много карикатурных человечков, перечеркнутых крест-накрест. Попытался компенсировать отсутствие художественного таланта — аллюзией.

Охреневший психиатр, увидев эту комнату, наполненную трупами и оценив в должной степени усердие, с которым таджик ставил крест на своих жертвах, свой вердикт вынес практически незамедлительно. Он зловещим голосом задал всего один наводящий вопрос: «Что это?». Наш герой, ко всему прочему, не очень хорошо говорил по-русски. Его пояснение стало анекдотом этой поликлиники еще надолго. Он испуганно посмотрел в глаза доктору и промямлил: «Они не нужны, нужно быть один, совсем один».

Эпикриз уточнять не стану, скажу лишь, что наш герой до сих пор работает на стройке.