Если мне приспичит выбрать попутчика на необитаемый остров лет эдак на пять — между серийным маньяком и человеком, с удовольствием пьющим теплое молоко с боржоми — я не задумываясь выберу маньяка. Он хотя бы опасен предсказуемо.

Я всегда судил о людях по мелочам. Случайный взгляд, мимолетная улыбка, форма шалашика ладоней при прикуривании от спички, петля завязывания шнурков, сплетение пальцев вокруг карандаша.

В моей системе ценностей, в бесконечном многомерном пространстве моей лояльности — нет понимания (а, следовательно,и приятия) людей, добровольно вливающих в себя кулинарный катарсис белесого оттенка и пузырящегося вкуса. Некоторые еще добавляют туда сливочное масло ломтями, простите, отлучусь, мне что-то нехорошо.

Кстати, анафема для антагонистов растворимого кофе: существование парного молока автоматически делает ту субстанцию, что продается в бумажных пакетах в пафосных супермаркетах — сжиженным обесцвеченным говнецом. Я вот, например, разведенный порошок из целлюлозных параллелепипедов не пью — только парное. Ага?