для sempreidem

Немировникогда не отличался умеренностью. Он отличался огромным ростом, громогласностью, бесшабашностью, способностью нравиться женщинам без приложения каких-либо усилий и недюжинным умом. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы идея заподозрить в нем умеренность — показалась бы кому угодно сущим бредом.  В гости Немиров предпочитал приходить часа на полтора раньше всех остальных. Он усаживался на кухне, в самом эпицентре последних приготовлений, и выпивал грамм триста аперитива, докучая хозяйке кулинарными советами по любому поводу. Готовить Немиров умел и любил, но, по его меткому выражению, «не в гостях же!». Я вообще давно заметил: мужчина-кулинар — наказание для женщины, все время стоять у плиты он ни за что не станет, но ценными указаниями с легкостью может в краткие сроки свести в могилу.

В тот день Немирову не повезло. Хозяйка оказалась расторопной, почти все к его приходу уже было готово, а первая же попытка наезда на тему «хмели-сунели положила?» — была пресечена в корне демонстрацией трехлитровой банки с надписью «х/с — 2008». Хозяйка делала все составные приправы сама. Немиров угрюмо выпил полстакана и обиженно засопел.  Наконец, взгляд его, бесцельно обшаривавший кухню, остановился на баночке с горчицей. Он украдкой подвинул ее к себе, отвинтил крышку и понюхал содержимое. В глазах Немирова тут же засверкали потухшие было огоньки, он махнул еще полтинник и бочком покинул кухню. Вернулся он через пару минут, весело и беззаботно насвистывая. Поверить, что еще пять минут назад он сидел, набычившись, и сверлил обиженным взглядом дверцу холодильника — было решительно невозможно. Пытливый глаз заметил бы, что содержимого в баночке с горчицей, которую Немиров незаметно прихватил с собой, когда отлучался с кухни, — заметно прибавилось.

Скоро пришли остальные гости и все расселись за столом.

Фирменным блюдом хозяйки был язык с хреном (в этой компании с моей легкой руки эта закуска всегда называлась «минет»). Некоторые, впрочем, хрену предпочитали горчицу.
— Ух, вырви глаз! — радостно потирая руки доверительно сообщал Немиров каждому стороннику горчицы.

Наконец, разлили. Выпили. Некоторые закусили. Большинство — языком. С горчицей.

Через секунду комната напоминала приемную Скворцова-Степанова: дикий вой, множество людей с безумными глазами и общая атмосфера апокалипсиса, намертво обволакивающая стол.

Обведя взглядом этот паноптикум, Немиров виновато сказал:
— Переборщил, да? Она просто выдохлась уже…

Мастер спорта по боксу Дыбин, с налитыми кровью глазами, ежесекундно хватая распахнутым ртом воздух, перегнулся через стол к Витьке:
— Что? Ты? Сука? Туда? Положил?

Немировотпрянул и запальчиво ответил:
— Эмульгатор остроты вкуса!

Тихий шепот, которым он закончил эту фразу, расслышали только его соседи:
— Апизартрон.