в, прошу прощения, пандан — к замечательному фоторепортажу ✎igergel об острове диких обезьян

Иностранные языки мне не даются. Нет склонности организма. У меня пытливый склад ума, мне иногда удается сойти за неглупого человека, я умею мыслить стремительно, но… Заучивать всякую ерунду с прицелом на будущее — заставить себя не могу.

В восьмом классе я кое-как выцарапал четверку по немецкому (на общем фоне это было несложно), потом перевелся в школу с английским и на общем обаянии выкрутился и там (правда, на экзамене перепутал «guy» и «gay», но сориентировался, отшутился и даже получил пять за находчивость). Столкнувшись на первой же работе с необходимостью вести всю деловую переписку на английском, понемногу втянулся, выучил наизусть монолог Брута из «Julius Cæsar» и с тех пор умудряюсь производить впечатление человека, неплохо владеющего этим языком.

В 2000 году я приехал в Берлин. За тринадцать лет, прошедшие к тому моменту со дня сдачи экзамена по немецкому, из моей головы выветрилось все, включая вбитую в голову гвоздями советского образования «диоктоберреволюционфон1917». Я путал битте и данке. Неплохой лингвистический слух в который раз меня спас, и через год я уже умел объясниться в супермаркете и написать письмо в какую-нибудь очередную бюрократическую инстанцию.

Спустя пару лет я попал в Берлинский зоопарк. Забрел вглубь. Задумался о чем-то отвлеченном. Почти нашел изящное решение теоремы Ферма. И вдруг услышал дикий истошный вопль, тембром и фиоритурами навевавший ассоциации с насмерть перепуганным мытищинским гопником.

Я вздрогнул и огляделся. Вокруг никого не было. Вопль повторился тоном выше и панически ужаснее. Звук доносился откуда-то сверху. Я задрал голову.

На ветке, на высоте метров пятнадцати, сидел павлин. И орал.

Я родился и вырос в балтийских болотах, подле серых цинковых волн, всегда набегавших по́ две.

Я никогда не видел павлинов (заводящиеся раз в неделю по четвергам мелодично поющие часы в Эрмитаже — не в счет). Я не думал, что они умеют так заполошно орать. И уж подавно я и предположить не мог, что павлины умеют летать.

Сопоставив дислокацию (15 метров от земли вверх) и истошность воплей (200 децибелл прокуренным меццо-сопрано), я пришел к единственно верному решению: павлина необходимо спасать. Я бросился бежать и вскоре наткнулся на служителя зоопарка. Раскрыл рот. И тут же его закрыл.

Вам в деловой переписке часто доводилось употреблять слово «павлин»? А в супермаркете? Может быть, в налоговой инспекции, или у зубного врача? Напоминаю, оба моих активных языка — выучены эмпирически. Детективы с названием «Убить павлина» мне не попадались, а орнитологические справочники я не читаю.

Я понял, что объяснить суть проблемы мне будет непросто. Поэтому я начал лепетать что-то несуразное, наподобие: «Там птица, на дереве, высоко, боится и орет». Служитель взглянул на меня, очевидно прикидывая, пора уже звать санитаров, или имеет смысл сначала досмотреть спектакль до конца. Я осознал, что птица на дереве — явление для зоопарка более-менее обыденное, и решил зайти с другой стороны. Обеими руками я показал хвост павлина. Не знаю, насколько получилось похоже, но мой молчаливый собеседник заинтересовался. Я воодушевился и фактически заорал, путая от волнения немецкие и английские слова и нещадно коверкая грамматику: «Колоред шванц дорт, вир реттен муссен, плиз!».

Предыдущий раз меня осматривали таким взглядом на комиссии в военкомате. Я осознал, что терплю фиаско. А бедная птица тем временем мучается. Боязнь высоты — понятный мне недуг, и, судя по реверберациям в криках павлина, — присущий не только людям. Я схватил служителя за рукав и потащил в сторону страдальца.

Когда мы приблизились настолько, что крики павлина стали слышны, а сам он — виден, я зажестикулировал еще отчаяннее. «Реттен!» — кричал я, поражаясь черствости моего спутника. И тут он заговорил. Спокойным неторопливым голосом, каким примерные родители втолковывают неразумным чадам таблицу умножения:
— Es ist der Pfau. Der Pfau ist die Vogel. Die Vögeln können gut fliegen.

И, словно этот тезис нуждался в подтверждении, павлин замолчал, повертел головой и грузно полетел вглубь зоопарка.