Заехал тут по долгу службы в Пушкин (экс-царское, экс-детское село). А в том селе, за лесом, на опушке — стоит дворец, в котором повезло учиться триста лет назад тогдашним детям (ну, ладно, пусть и не в самом дворце). Кто был за обучение в ответе тогда настолько, что создать лицей решили Александр и Сперанский, чтобы чиновников (да самый высший ранг!) готовить в обстановке неспартанской (им даже розги заменили на петанк)?

Кто был тогда настолько дальновиден, настолько дерзок, что рискнул призвать в воспитанники тех, кто был обыден происхожденьем, а не только знать? Как знать, что было б, если б Малиновский был столь же полон рвений и идей, как Фурсенко, что разрешил по-свойски сдавать ЕГЭ, чтоб поступить в лицей? Или на выбор дал бы лицеистам все дисциплины, кроме разве двух — закона Божьего (зачем нам атеисты?) и фехтования (чтоб рвать француза в пух)?Но сослагательных история не знает ни наклонений, ни иных путей. Как люди времена не выбирают, так времени не отобрать людей.

Морали нет у этой грустной сказки.
Одно я знаю: триста лет тому
министр образованья без указки
растил талантливую, умную страну.