Зашел на Пестеля в книжный. Маленький уютный магазинчик, там, где раньше было прекрасное кафе «Визави» с тремя десятифутовыми столами в дальней комнате. За импровизированным прилавком с канцелярскими товарами — сидит усталая девочка. На лице — выражение вселенской тоски, какое бывает либо после тяжелой утраты, либо с похмелья.
— Простите, — говорю, — где у вас беллетристика?
— Секунду, — ответила девочка и засеменила куда-то в подсобку. Не иначе, выяснить у старшего по магазину, в каком жанре творила эта загадочная Беллетристика. Я стал лениво прогуливаться между полок.

Спустя минуты три девочка вернулась, отыскала меня в отделе современной прозы и ткнула пальчиком с облупившимся маникюром в полку, содержимое которой я в данный момент изучал со всем присущим мне тщанием:
— Вот. — Говорит. — И там еще.

Я вежливо поблагодарил, отыскал какую-то заинтересовавшую меня беллетристику и пошел к кассе.

Понимая всю абсурдность собственных чаяний, я еще испросил, нет ли у них Шпаликова, но увидев недоуменно вскинутые брови («А что это?») — просто молча достал кошелек и выложил выбранную книжку на прилавок.

Тут у девочки зазвонил телефон, а из подсобки появился молодой человек яркой наружности. Ласково посмотрел на девочку, улыбнулся мне и отчеканил в пространство:
— Сто семьдесят три рубля.

Я дал двести рублей, покопался в отделении для мелочи и спросил:
— Три рубля дать?
— Только если у вас есть двадцать три, — велеречиво выговорил молодой человек. — А то ваша трешка втуне пропадет.