Сегодня утром в метро почему-то было не особенно многолюдно. Полупустой вагон, дремлющие в такт стуку колес сограждане. Барышня, с новеньким iPad’ом в руках — чтобы подержать его на виду — слушает музыку.

На Рижской сонное благолепие нарушила Женщина с Тележкой. Мэй Уэст сдохла бы от зависти, увидев этот бюст, а Салеваа Атисансе — обхватив талию. Урбанизация в последнее время сильно снизила количество горящих изб и поголовье скачущих коней, а женщины остались — вот и спускаются они по утрам в метро, как на работу. Так же, как я в паре чашек кофе и сигарете, — они нуждаются в организации одиночного танкового наступления на город. Они специально не видят ничего вокруг, входят в вагон до того, как все остальные выйдут и возят свои тележки по настолько замысловатым траекториям, проходящим через абсолютно максимальное количество ног, словно единственная их цель — посрамить Безье.

Уверенно отодвинув телесами щуплого паренька, собиравшегося покинуть вагон, дама повезла свою тележку по проходу. Вокруг было полно свободных мест, но она была в разгаре триумфального шествия. Барышня с iPad’ом еле слышно вскрикнула, наша героиня даже не удостоила ее взглядом. Перед вожделенным закутком в конце вагона она как бы невзначай наступила на ногу здоровенному детине, читавшему, почему-то, Макиавелли.

Тот поднял глаза, улыбнулся, встал и уверенно сделал шаг аккурат на закованное в драповый башмачок копыто женщины. Перенес вес на опорную ногу. Еще раз улыбнулся. И на весь вагон провозгласил громовым голосом:
— Это, мать, чтобы не поссориться!