Проводил ревизию холодильника и — вспомнилось.

Было это лет пять тому назад. Жил я один, работал допоздна, питался как придется. Я, разумеется, не доходил до стадии голодной студентки из приличной семьи (пельмени и доширак), но сваренные впрок борщи и потушенное на выходных мясо — иногда залеживалось на нижних полках холодильника и начинало оттуда поскуливать, требуя внимания и ласки.

Отпуск застал меня врасплох. Утром еще в мыле и пене дописывал какие-то нормативные документы, — тут бац — вечер, вечер, скоро ночь, уходи отсюда прочь. Я в экстренном порядке обзвонил друзей, третий звонок обернулся ожидаемым приглашением на дачу. Рыбалка, лес, шашлыки, баня, приятная компания… Домой я вернулся через две недели. Осиротив гостеприимную компанию на не обремененную обязательствами барышню. Мы приехали в мою холостяцкую обитель. Электричка на пути домой способствовала дополнительному усугублению накопленного хмеля, пить в общественном пригородном транспорте шартрез как-то не эстетично, поэтому барышня, стоило ей перешагнуть порог моего дома, покраснела, как кремлевская стена в XV веке и замолчала. Я ткнул пальцем в сторону нежилых помещений и потрусил на кухню. С намерением угостить гостью чем-нибудь вкусным. Я уже говорил: мы выпили достаточно пива, чтобы я стал галантен и подобострастен.

Минут через пять я заволновался. Со стороны туалета не доносилось ни малейшего шороха. Через десять минут меня охватила паника. Мы, конечно, успели несколько сблизиться за две недели, но не настолько, чтобы заорать на всю квартиру: «Ну чё ты там, просралась?».

Я покашлял.

Прошло еще минуты три.

Дверь совмещенного санузла открылась, и моему взору предстала изнемогающая принцесса на последней стадии удержания. Когда этикет забывается, и воспитание уступает место здравому смыслу. Призрак долготерпения проскрежетал сквозь стиснутые зубы: «А куда переложить рассаду?».

Я решил, что привел в дом сумасшедшую. Поскольку это было не в первый раз в моей жизни — я знал, как нужно себя вести. Я максимально радушно улыбнулся и приветливо сказал: «Пойдем на кухню».

Тут, видимо, ресурс терпения у барышни иссяк полностью. Она резко захлопнула дверь прямо перед моим носом. Я пожал плечами и вернулся на кухню. Через несколько минут появилась и она — с виноватым, но очень счастливым лицом. И сказала: «Прости». Резко развернулась и умчалась в сторону хлопнувшей вместе с последним цоком каблучка — двери. Я лишь снова пожал плечами.

…Уезжая на дачу, я спешно заскочил домой, вытряс незамороженную снедь в мусорное ведро, крепко завязал пакет… И тут вспомнил, что забыл про замоченный зачем-то рис, ютившийся в баночке на боковой полке. Пару раз бесцельно дернулся вправо-влево (была бы кухня побольше, обежал бы ее по периметру) и принял соломоново решение. Рис отправился в унитаз, и я со спокойным сердцем поехал за город.

Рис за две недели пророс. Прямо у меня в унитазе.

Так меня первый (и пока единственный) раз приняли за сумасшедшего, выращивающего рассаду риса в сортире.