Посольская набережная в Хельсинки вывела меня прямо на центральный бульвар. Погода располагала к прогулке, общая геополитическая ситуация склоняла пожрать. Тут необходимо отметить, что я не умею в финских городах питаться в ресторанах. Что там в ресторанах, единственный мой поход в «Хезбургер» на окраине какого-то малюсенького городка, наподобие Раахе, чуть не закончился для меня выдворением из страны.

Финны, если вы вдруг сомневаетесь, народ тихий. Вежливый. И целеустремленный. Поэтому когда мы с супругой зашли в громадный, как арена «Фишта», зал пункта быстрого питания, нам сразу стало ясно: советоваться перед выбором заказа будет кощунственнее, чем вдруг исполнить тирольский йодль в малом зале Публички. Я такую тишину не припомню даже ночью на кладбище в Комарово.

В общем, мы потыкали пальцем в красивые картинки, получили два подноса и пошли в дальний угол. Бережно, словно кузнец — хрустальный бокал, опустили пищу на стол. И тут я решил проявить галантность и выдвинуть жене стул. Скрежет железных ножек по каменному полу был слышен, казалось, в Канберре. Несколько обедавших финнов повернули головы в мою сторону примерно на сантиметр. Ели мы практически в беспамятстве. В общем, не складывается у меня с финским общепитом.

Кроме того, сквозь окна ресторанов были видны сидящие за столами посетители. Я бы не вписался в эту компанию по уровню производимых децибелл, даже учитывая, что я был один и в ботинках на кожаной подошве. В общем, я брел вперед, а голод подступал все неотвратимее. И тут я вышел на бульвар перед театром.

На котором торгуют всякой всячиной.

Я обрадовался, и стал приглядываться к меню. Мороженое, пирожные и неочевидного вида шашлычки от поваров с альтернативным цветом кожи. И все. За мороженым, причем, очередь. Как будто на улице май, а вокруг — Кито. И тут мои страдания были вознаграждены. Последним в ряду притаился шатер, от которого отходили люди с нормальными порциями мяса с картошкой, в удобных пластиковых контейнерах. Правда и очередь туда была довольно длинной, но это разве проблема!

Через 10 минут я уже уверенным жестом забирал протянутую мне еду.
— How, — раскрывая бумажник, уточнил я, — much?

Такой встречный взгляд я видел до этого только один раз, когда в Магдебурге с удовольствием рассказывал, что я из России. Я огляделся. Вокруг стояли люди в шерстяных перчатках с отрезанными пальцами. Небритые и помятые. Наконец, один из них улыбнулся мне, и на очень чистом английском произнес:
— Ну ешь уже, раз взял. Оно вкусное.