Игорю, приехавшему и уехавшему неделю назад

Вот уже и половина восьмого,
  хоть сейчас воспоминанья пиши.
За окном опять смеркается слово,
  растворяется в площа́дной тиши.
Ты уже не подорвешься на помощь,
  даже если позовут невзначай.
А когда-то мы херачили (помнишь?)
  за сто верст, лишь чтоб развеять печаль.
Все размеренно, как будто мы кальку
  успеваем вновь под год подложить.

Не оставим даже скальпа на скальпе
  тем, кто с нами все еще склонен жить.
Почему же так пронзительно вьется
  та веревочка, что в пе́тлю свилась?
Вот зачем тебе стакан, если льется
  наше счастье в наше горло, смеясь?

Ладно, это все пока беспричинно,
  я здоров, как после той, ножевой.
Как сказал бы мой отец: «Ну, с почином», —
  …только он уже давно не живой.
В общем, я чего хотел-то сказать-то.
  В этом мире, где вокруг — что за чёрт. —

Мы с тобой посидели, как братья.
  Приезжайте, снова будет ещё.
Бесало́у покажу, Рупит, То́ну,
  тут красиво, если знать красоту.

Приезжайте, я сдуваю понтоны
  на моем к людскому братству мосту.