Скорее всего, все это ты делал зря.
  Ты вышел из дома, едва занялась заря.
Путями прямыми, словно их строчила швея,
  и извитыми между равнин что твоя змея.
Когда уставал, в закатных густых лучах,
  каждый камень был: и кровать, и даже очаг.
Придорожный пыльный шалман ли, вокзал, мотель,
  дарили тебе ночлег, иногда — постель.

Зачастую ты оставался здесь на постой.
  насвистывая, фальшивя, мотив простой.
Рубил дрова, выкашивал всю траву,
  тебе даже казалось, что все это — наяву.
Утром снимался с места, и шел вперед.
  Шел без цели, но шел — всегда на восход.
Где слепые лучи — обнюхивают небосклон
  куда планета сослана быть послом.

Ты давно в пути, но цель пока далека.
  Ты сбил все ноги: о щебень и облака.
Твой посох стерся, двубортный костюм висит
  болтается галстук, но твой все же ждут визит.
Не знаешь, кто; но там, где восход трубят
 ждут — на заре — каждой заре — тебя.
Поэтому ты и вышел из дома прочь,
  и вряд ли тебе кто в силах теперь помочь.