Меня вчера позвали на банкет —
  там было много наших и не наших,
и сединой украшенный поэт,
  немного перебрав, сказал мне: «Саша!
вот ты живешь как будто не в себя,
  ты пишешь код, хотя в душе, зараза,…», —
он чуть замялся, рюмку теребя, —
  и выпалил: «Поэт!». И выпил сразу.

Я вилкой осторожно подцепил
  огурчик маринованный, как льдинку.
А этот распалялся, выл, трубил:
  «Воюй! — А ты тут пляшешь под сурдинку».
Я вяло возражал, что, мол, талант
  вообще-то нужен, чтобы стать поэтом…
Но он не слушал, он кричал: «Атлант!» —
  обдав меня своим авторитетом.

При первом случае, я встал из-за стола,
  я поклонился чинно и почтенно, —
и тут как раз хозяйка подала
  лонгони под томленой стратичеллой.
Спустился в ночь, побрел куда брелось;
  дал прикурить какому-то бродяге,
задал себе бессмысленный вопрос,
  но записать ответ — не взял бумаги.

Спускался к морю, город спал вокруг.
  Пробило четверть эхом колоколен.

И я сказал: «Я не поэт, мой друг».
  И друг кивнул беспечно и покойно.