Давайте я на примере незамысловатой шутейки покажу, как можно легко подстроиться под разную стилистику в стихотворных формах. Наткнулся вот я давеча на такой твит

Посмотрел видео как жарят медузу.
На сковородке это выглядит как жареный слоновий кондом. Досматривать до момента дегустации не стал.
_@thecoldwine

и решил сострить. Более-менее удачно острить я умею только плебейским хореем, поэтому получилось вот что:

А в соседней комнате сосед // жарит свою стылую медузу.

И тут я подумал, вот же, прекрасная рыба для того, чтобы всласть покривляться. Ну а правда, почему бы и не попробовать стилизовать этот обрубок под угадываемые стили?

Первым — при слове «стихи» — на ум русскому человеку приходит всё. Ну, наше всё. С треклятым изысканным в ту пору пятистопным ямбом.

Сосед мой был всему обузой
умом toujours отягощён:
он жарил в комнате медузу,
в нее мечтами погружён.

Среди поэтов ярко выделяются те, для копирования стиля которых нужно просто попасть в правильный «фирменный» размер. Вот, допустим, КрикЛюбовьПросвет. Просто проглоти несколько стоп в одной строфе, и выплюнь их в соседней.

Сосед
    держатель шестнадцати жрален,
      амбассадор жирного пуза —
В комнате-клетке,
    опустошенный, жарил
  три́ раза в день
    медузу.

Соломенный Пьяница. Рваная, как и вся его жизнь, строфа, ударные слоги торчат из стоп, словно выкрики, даже в спокойных размерах.

Ветки яблонь мне не застят света,
никогда не будет ясным взгляд…
Я бреду понуро в логово соседа,
подглядеть, как он медузу жарить рад.

С серебряным веком все сложнее, член-корреспонденты этой шайки изобретением нового не занимались, просто пытаясь вывести поэтику Тредиаковского и Лермонтова на новый уровень; тут приходится немного подкормить читателя вокабуляром и аллюзиями. Семейная парочка и автор лучшей рецензии на слабопольного ее представителя («Стихи должны быть сродни разговору с богом, а она всегда обращается только к мужчине.»)

Сжала руки под тёмною блузой…
«Отчего тебе жмет твой корсет?»
— Оттого, что я нынче в медузу
Напрожарилась, милый сосед.

Милый мальчик, ты так весел, ты не встретил свою музу…
Не проси об этом счастье, отравившем белый свет!
Ты не знаешь, ты не знаешь, как орет впотьмах медуза
Когда жарит ее в кухне омерзительный сосед.

…Вдаль идут с державным грузом…
— Кто ещё там? Подь на свет!
Это — жарит всласть медузу
Многоликий твой сосед…

Или вот, посовременнее, Сеньор Шейнкман, строго следовавший за своим амфибрахием.

Ах, думу иную
за нами вослед
по съемным квартирам
возил мой сосед.
Он жарил и жарил
в аду и в раю —
медузу, медузу, медузу свою.

Профессор Дольник. Тут все тривиально: мужские рифмы, повисшие в воздухе, и ритмика, напоминающая прибой на Финском заливе ночью.

Затягивая петлю на шее, не забудь про
жертвы Эзусу, кельтов; системы ПРО,
воздух — одну из стихий, которыми мой сосед
жарит свою медузу. Про сто песет…

Один бывший медик, певец моего родного города; тут без септаккорда не обойтись (который в стансах выражается посредством довлеющей цезуры на всю стопу).

По Разъезжей тянется кареты след
  Поверну налево, где живу — к ТЮЗу…
В смежной темной комнате там сосед
  жарит опостылую свою медузу.

Я мог бы продолжать и дальше, но, надеюсь, уже и этих примеров вполне достаточно, чтобы продемонстрировать, как это несложно: подражать тем, кто говорил что-то новое.