Поэт, недовольный обществом,
возвышенный мой изгой.
Сбываются все пророчества,
и вот ты уже седой.
Накликанные не во́ронами —
намоленные тобой.
Ни зги на четыре стороны,
ни марша медной трубой.

Всё нужно тщательно взвешивать,
но заповедь — не совет.
Конный обгонит пешего,
с сытым делить обед.
Давая не обещания —
давая себе обет —
проси навсегда прощание
на сотни ушедших лет.

Привычек лишенный вредных,
никем в никуда гоним…
Каких идеалов преданных
сто́ил тебе твой нимб?
Что ж ты корчишься неврастеником,
за пазухой судьб храним?
мне не о чем спорить с теми,
кто близких не хоронил.

Привет, недовольный издревле —
и присно гримасы корчь.
Книга твоя не издана,
и тут ничем не помочь.
С легенд и мифов столетия
сдувают пылинки прочь.
Уносит на крыльях ветер
не тысячу — одну ночь.

Лететь, или ползать строем
ты выбрал всё по себе.
Те́вкры не сдали Трою,
Троя сдалась судьбе.
Так у ларьков по трое
сбирался народ-плебей,
хазарам отмстить настроен,
за дело — не по злобе́.

Куда развернуть оглобли —
извечный никчемный спор.
Мест не осталось лобных,
лысых не видно гор.
Спринтер не без запала
на первых ста метрах — спор.
…Вон та на тебя запала,
чудо, как ту́пит взор.

Навет приговором тешится,
Домокла навис мечом.
Самое время спешиться,
к воротам припав плечом.

Колодезной ковш застуженной,
пара слов ни о чем…

Так и предстанешь, суженый,
пред твоим палачом.

The Final Journey

Poet, displeased with society,
My lofty outcast, hear.
All prophecies come true, you see,
And now your hair is sere.
Not by ravens’ caws predicted—
But by your prayers, dear.
No light in four directions flitted,
No brass march trumpets clear.

All must be weighed with care, they say,
But precepts aren’t advice.
The horseman outruns those who stray,
With full ones, share your rice.
Not giving mere promises—
But vows that will suffice—
Ask for eternal farewells, yes,
For centuries of ice.

Stripped of all harmful habits,
By no one nowhere driven…
What ideals, loyal rabbits,
Cost you that halo given?
Why writhe like a neurotic,
By fates’ protection shriven?
I’ve naught to argue, it’s not rhetoric,
With those who’ve not lost kin to heaven.

Hello, displeased since ancient times—
Forever grimacing in pain.
Your book unpublished in these climes,
And here, all help is vain.
From legends, myths of centuries
They brush off dust’s domain.
The wind on wings carries, please,
Not thousand—one night’s reign.

To fly, or crawl in formation
You chose all by yourself.
Teucrians didn’t yield their nation,
Troy yielded to fate’s stealth.
So by kiosks in trios standing
Plebeians gathered wealth,
To avenge Khazars demanding,
For cause—not malice’ health.

Where to turn the shafts—eternal,
Worthless dispute, no more.
No execution places vernal,
No bald mountains to explore.
A sprinter, not without passion
In first hundred meters—sure.
…That one’s fallen for you, ashen,
How dull her gaze, so pure.

Slander delights in verdict,
Damocles’ sword hangs high.
Time to dismount, predict
Lean on the gate and sigh.
Well bucket, chilled and waiting,
Few words of nothing nigh…
Thus you’ll appear, fate dating,
Before your hangman’s eye.