Я курю на балконе; слушаю гул волны,
пью, обжигаясь, кофе, пора бежать.
Убежать от страны, тюрьмы, сумы и войны,
  не разгоняясь сильно на виражах, —
поступок, которым чужие умы сильны.

Скоро на колокольне пробьют рассвет,
трель перезвоном ласкова, как набат.
Волна на моем песке оставляет след,
стертый твоей рукою сто лет назад.
Шпаклюет девятый вал горизонт в накат.

Я курю на балконе, не глядя вниз.
Высота не страшна, когда под тобой — вода.
Я запретил себе ступать на карниз —
нелепый, детский, бессмысленный, глупый каприз,
покоряющий судьбы, стремленья и города.

Волны зимою тянут свинцом на дно,
летом — бликами красят небо в глазурь.
Паруса́ всех цветов, обычный морской гламур.
В облаках — светило, как в рабице амбразур,
картинка дрожит, словно в старом немом кино.

Я курю на балконе, и шелест далеких пальм,
шорох шин, доносящийся от шоссе —
белый шум. Во всей первозданной красе,
вокруг тот мир, которого нам так жаль,
и которому мы с тобой безразличны совсем.