написано для K.

Археологические будни — они на то и будни, чтобы вечера свободными оставались.

Теплым августовским вечером двое гонцов из лагеря были снаряжены в город — за продуктами. Одним из них, по вполне понятным причинам, был ваш покорный слуга. Вторым — талантливый интеллигентный тихий мальчик по имени Сашок. Его так все и звали; да, по-моему, и сейчас зовут — несмотря на красавицу жену, ученую степень и собственный дом где-то в Массачусетсе.

Сашок был одет в выглаженную рубашечку с коротким рукавом и брюки со стрелками. Утюга у него, разумеется, в месте стоянки экспедиции — Керченском пригороде Жуковке — не было. Просто он привез с собой двадцать глаженых рубашек. Ботинки были начищены непосредственно перед выходом. На мне были раскопные джинсы, подвернутые до колен и потерявшая от ежедневных стирок цвет майка. Я ходил босиком.

Мы без приключений добрались на автобусе в Керчь, и неспешно, прогулочным шагом, обсуждая решение какой-то нерешаемой физической задачи, двинулись в сторону магазина. Неожиданно дорогу нам преградили несколько местных парней. Лица их были злобны. Намерения — вполне прозрачны. У нас в карманах лежал экспедиционный червонец. Перспектива вырисовывалась малорадостная.

Мы попытались обойти внезапно возникшую преграду, но это было все равно, что пробовать объехать постовую машину ГАИ по встречке. Нам задали наводящий вопрос:
— Откуда?

Радуясь представленной возможности, я немедленно разыграл козырного туза:
— Из Питера!

Питерских, известно, любят везде. У нас появился реальный шанс не нарваться на кардинальное изменение интерфейса — а может даже и спасти деньги. Ребята замешкались, но вскоре один из них веско произнес, обращаясь ко мне:
— Что на тебе за лохмотья? Тут, бля, город, а не хер на рыло!

Я начал невнятно мямлить про раскоп, амфоры, нет воды, переодеться не успел. Старательно опуская тему закупки продуктов, чтобы керченские друзья не сообразили потрясти нас на предмет наличия денег. Сашок предательски молчал.

И тут в разговор заинтересованно вмешался самый низкорослый из этих господ. Он заинтересованно спросил:
— А где именно живешь, в Питере-то?
— На Коломенской, — честно ответил я.— Недалеко от Московского вокзала.

И тут низкорослый веско произнес:
— Пусть идут. Я там был. Там все так ходят.