Определенно, надо завязывать с курением на улице. Буквально часов шесть назад это стало ясно, как божий день. Но, почему-то, я пренебрег этим знанием, и снова пошел курить на улицу.

Сразу же решив не рисковать верой в себя, пошатнувшейся из-за недопонимания обустройства офисных зданий в городе Берлин, я заблокировал дверь, чтобы она не закрылась, пока я курю, и неспешно побрел к центру внутреннего дворика, где скамейки и фонтанчик. Не успел я пройти и десяти метров, как шорох сзади заставил меня насторожиться, а последовавший за ним резкий хлопок — подтвердил мои худшие опасения. Дверь захлопнулась.

Я резко обернулся. Приветливо улыбаясь, в мою сторону направлялся прекрасно одетый немец средних лет. Я ему тоже улыбнулся, и проговорил:
— Простите, Вы не могли бы оставить дверь открытой?
— Нет, — ответил он. — После пяти вечера дверь должна быть закрыта. Таков порядок.
— Я её закрою, когда докурю, — по-прежнему улыбаясь, заявил я.

Немец насторожился.
— А почему у вас нет ключа? — подозрительно меня разглядывая, произнес он. Его можно было понять. У меня наверняка был совершенно идиотский вид.
— Я его наверху оставил. В офисе.

И тут мой собеседник выложил козырного туза:
— Если у вас нет ключа, вы не можете проникнуть в здание.

Я всегда верил в торжество здравого смысла. Я знал, что если закрывать одну отдельно взятую дверь будет тот же человек, который ее открыл, энтропия в мире будет сохраняться на должном уровне. Когда я встречаю незнакомого мне человека, я априори считаю его вменяемым, пока он не докажет обратное.

И вот он сказал:
— Если у вас нет ключа, вы не можете проникнуть в здание.

Возразить мне было нечего. Я натужно улыбнулся, и заискивающим тоном сказал:
— Пожалуйста, откройте дверь. Мне еще работать сегодня надо. Кроме того, у меня наверху ключи от квартиры и бумажник. — У меня вдруг возникло страшной силы желание сказать, что еще меня в офисе ждут некормленый ребенок и теща от первого брака, но я его подавил.

Немец же, напротив, вообразил себя не меньше, чем Цербером, охраняющим все врата в мире оптом. Он нахмурился и выговорил:
— Я не могу вас пустить.

Я вздохнул. И нажал кнопочку вызова дежурного по зданию. Ту самую. Ну, вы в курсе.

Неторопливый охранник появился через несколько секунд. Он тепло улыбнулся мне, как старому знакомому, и небрежно кивнул немцу. Я вкратце изложил ситуацию.

Уставший после тяжелого трудового дня, и потому еще более вальяжный служивый, внимательно оглядел меня — третий раз за этот день — и сказал:
— Сынок, у меня в 21:00 смена заканчивается. Так что если ты не наигрался с этой дверью, у тебя есть еще три часа.