написано для К.

За семнадцать с лишним лет сознательного курения я никогда не делал попыток отказаться от этой сомнительной привычки. Я месяцами не пил, занимался спортом, даже умудрялся регулярно посещать массажные кабинеты. Утренняя сигарета с кофе оставалась верным спутником моей жизни даже тогда, когда я с особенным рвением ходил в спортзал чуть ли не ежедневно.

Но однажды, по молодости и неопытности, когда я еще не научился разговаривать с женщинами в инъективной аксиоматике (для лингвистов: доминантное «нет» превалирует в обоснованиях отказов вне зависимости от коннотаций испрошенного), я дал обещание своей тогдашней барышне. Мол, курить не буду, и все. Раз ты считаешь, что это вредно.

Я рос достаточно романтичным пареньком. Любил Селинджера, Ричарда Баха и, как ни стыдно сейчас признаваться, Экзюпери. Ярчайшая в своем выхолощенном романтизме проза Апдайка и Ерофеева еще не успела изменить мой литературный вкус. Вступление к «Облаку в штанах» казалось мне образцом лирической поэтики, я даже Мандельштама наизусть помнил.

Поэтому я легкомысленно ответил: «Конечно, если ты хочешь, я не буду курить».

Поскольку единственной целью моего отказа от сигарет — было желание угодить прекрасной даме (клянусь, это ужасное чувство не посещало меня с тех пор ни разу), я считал вполне естественным курить вне ее поля зрения. При ней я честно соблюдал обет недоникотинивания. Мне было пятнадцать лет, и многие прописные истины были мне еще недоступны. Лишь много позже я осознал, что меня можно любить только вопреки.

Самым сложным испытанием были совместные пьянки. Поскольку прятаться и просить друзей прикрыть я не умел (как не умею и сейчас), приходилось воздерживаться. Перекуры становились для меня тяжелым испытанием. Я мрачнел и вдумчиво пил водку фужерами. Наши взаимоотношения портились.

На каком-то очередном дне рождения я вышел на лестничную площадку с курящими. Набычившись, встал в сторонке. Павлито приветливо протянул мне сигарету. Я отказался.

И тут Паша произнес фразу, ставшую прологом моей настоящей жизни. После этой фразы я закурил и прожил достаточно счастливо уже семнадцать лет. Я вырос, поумнел и теперь гораздо чаще оказываюсь в роли дающего советы. Но ту фразу вспоминаю с благоговением до сих пор.

Он сказал:
— Ты стоишь на верном пути. Жаль только, спиной к свету.