В первый раз в жизни я оказался за границей в 1993 году. Я вышел из поезда в городе Афины. У меня было около ста долларов, и мне нужно было в город Ираклеон, что на Крите. Мне еще не было двадцати лет. Солнце, палящее нещадно, совершенно фантастический белый цвет зданий, пальмы на улицах и ощущение какой-то внешней свободы сдвинули мою крышу в сторону. Я решил ехать в Пиреи из Афин на такси.

Оттуда на Крит ходил паром. Сколько стоил билет на паром, я не имел ни малейшего представления. Меня это, как ни странно, совершенно не заботило. Я решил ехать в порт — на такси.

Я вышел на мостовую, и поднял руку. Возникшее тут же буквально из ниоткуда такси затормозило возле меня. Я распахнул переднюю дверь и, будучи человеком, выросшим в условиях господства таксистов над клиентами, подобострастно поинтересовался: «Пиреи, ОК?». Таксист в ответ лучезарно улыбнулся, неопределенно помахал рукой, но почему-то сказал: «Нэ!». Ну, нэ, так нэ, я тысячу раз ловил тачку на Гражданке — никто в Купчино ехать не хочет. Я порадовался, что в буржуинии — такой же бардак в сфере обслуживания, как и у нас — и захлопнул дверь. Такси еще некоторое время постояло рядом со мной, и уехало. На освободившееся место тут же подъехала еще одна машина. Наш диалог повторился с точностью до жеста. Отказав мне в поездке, этот не хотел уезжать даже дольше, чем первый — мешая выстроившимся в очередь сзади таксистам подъехать ко мне.

Этот диалог повторился еще пару раз. Я недоумевал. Таксисты из очереди смотрели на меня изумленно, по-моему, просто поражаясь на неброско одетого человека, который отпускает одну за другой пятую машину. Иными словами, они смотрели на меня, как на обезьяну, достающую с полки бананы — откровенно развлекаясь.

Я уехал в шестой машине, водитель которой говорил по-английски.

Спустя пару дней, я выучил первое слово по-гречески: «νει {нэ}». В переводе на русский, это значит «да».