Вы уже не услышите все это, но
я постараюсь высказать «благодарю».
К исповеди в собор — нам не дано.
Мы ходим к великому слову, как к алтарю.
Давайте я расскажу немного про мир,
про бархат ночи над Волгой и над Окой.
Хотя, признаться, я помню: вам Кантемир
ближе, чем Велимир и чем граф Толстой.
Здесь закаты такие, что тянет петь
или писать — если голоса нет.
Здесь природа сильнее, чем кнут и плеть.
Вкуснее, чем пряник и чем сто грамм на обед.
Нынче ни строф, ни рифм в этой глуши —
проседь верлибра, да белый размер окрест
смирительною рубашкой стягивает: дыши!
Ямб и анапест — эмигрировали из этих мест.

Зачем я это затеял, о чем сказать
пытаюсь, сбивая слова в частокол-сумбур?
Спасибо за все. За образы-образа,
за ритм, за слово, за «далее — самому».

Черный местами бел, серый — светел, да?
И т. д., и т. д. Хоть ветхий поэт, хоть новый.
Спасибо, что дали понять: в жизни есть звезда:
просодия — так, кажется, пишется это слово.