Есть некоторое количество реперных фетишей, про которые в светском обществе новой эры принято говорить с оттенком пренебрежительного негодования. Не осуждать, нет — но как-то вскользь давать понять, что сам ты — выше этого.
Три наиболее показательных экспоната этой паноптикальной кунсткамеры — книги Дарьи Донцовой, телевизор и растворимый кофе. Мне, например, никогда не доводилось слышать такое праведное негодование в голосе нигилистов, отрицающих право на существование Мураками, радио и минеральной воды с газом. Зато если ты смотришь телевизор, читаешь в метро Донцову и пьешь по утрам растворимый кофе — тебе должно быть стыдно.
Сразу оговорюсь: мне доводилось читать Донцову, я периодически смотрю телевизор и люблю растворимый кофе. Я, вероятно, слегка неполноценен, но в метро мне сложно сосредоточиться на велеречивом английском Джойса. Финал чемпионата мира по хоккею не передают в прямом эфире через торренты. Мне нравится вкус растворимого «Nescafé». Бросайте камни.

Корни этого снобизма, наподобие корней корабельных сосен в Карелии, торчат из земли на добрых полметра. В 92м году мне довелось несколько месяцев делить квартиру с англичанином из приличной семьи. Родом из Манчестера, он говорил на повергавшем в ужас языке и в первый же вечер поразил меня тем, что ел отбивную, накалывая ее на вилку и откусывая огромные ломти. Я как-то вскользь поинтересовался у него, мол, как же так: у Англии всемирная слава оплота традиционной утонченности, а ты мясо без ножа жрешь. Стив улыбнулся и с контрастным Оксфордским акцентом отчеканил: «Я знаю, чем отличается устричный нож от рыбного и я не чавкаю. Позволь мне есть так, как мне удобно.». Я тогда не знал, чем отличаются эти блядские ножи. Именно поэтому я судорожно стремился этикетно принимать пищу, не выпуская вилку из левой руки. Мне просто не хватало воспитания, чтобы признаться в этом.

Так же и с Донцовой, телевизором и кофе. Я умею варить черный кофе так, что вам и не снилось. Я учил английский по «Julius Cæsar» и прочел ваших Селинджеров и Экзюпери в десять лет. Долгое время я использовал телевизор «Рубин» в качестве табуретки на кухне. Я хочу и буду читать Донцову, пить растворимый кофе и смотреть канал «СТС». Ваше право делать все иначе. Но если вам необходимо лишний раз покичиться тем, что вы недавно покинули свой отчий хлев и теперь (ах!) выше этого — идите кичиться в соседнем хлеву. В цивилизованном обществе все это не постыдно.