Инструментарий нашей речи, как письменной, так и устной, называется «язык». Что, наверное, как и английский tongue, свидетельствует о безусловном приоритете болтовни перед клавишей «Backspace». Слово выгодно отличалось от воробья задолго до того, как платным пользователям разрешили править комментарии.

Когда люди построили первый компьютер, они, со свойственной ученым романтикой, наделили его антропоморфными качествами. Поскольку это были гики, под антропоморфностью они понимали способность к мыслительной деятельности и общению. Так в обиход вошло слово «язык» применительно к программированию.

_{— Zuse Z3, считается первой в мире работоспособной, полностью автоматеской, программируемой вычислительной машиной (1941 год).}

С тех пор утекло много антифриза, но мы по-прежнему называем последовательность команд для компьютера — языком. Что примечательно, эти языки имеют существенное отличие от тех, которые мы используем в общении между собой (кроме эсперанто). Если предложение на языке программирования сформулировано неверно (читай: нарушены правила синтаксиса и орфографии), компьютер не станет с вами спорить, не будет пытаться возражать, даже не вскинет удивленно брови. Он просто откажется иметь с вами дело. Знаете, в каких примерно выражениях? — Например, вот в таких:

E, [2013-11-29T17:22:55 #7724] ERROR -- : Internal [stack level too deep]

Так вот, я отчаянно мечтаю о том, чтобы каждый раз, когда гуманоид-имярек пытается что-то вякнуть в пространство, складывая болт на русский язык вообще и формулировку своих никчемных мыслишек в частности, из четвертого измерения появлялась бы Большая Кувалда Розенталя™ и хуячила бы его по темечку.

Если бы услуга «автоматический возврат диареи речевого аппарата отправителю» была платной, я подписался бы на самый дорогой тарифный план.