Марш незаметных назначен на завтра
вчера гандикапом ушли со старта
те кому не хватило азарта
поверить в победу.
Толпа незаметна в гуще десятка
небрежно одетых людей вприсядку
на интерес проигравших в прятки
окружающему их бре́ду.

Прохожие складывают оригами
шагами, кирзовыми сапогами
коваными, босыми ногами,
стук здесь в цене всегда́ был.
Последний глоток из порожней фляги,
равнение вниз на центральном фланге
в нагрудных кармашках чужие флаги —
лампасы на шортах, дабы

никто не сумел отличить героя
от генерала. Так перед боем
взвод не печатает левой строем
шаг в гнилые траншеи.
Сценарий расписан; в ролях статисты
режиссер подгоняет их ярым свистом,
в два пальца и гулко звенит монисто
на изрезанной бритвой шее.

Проливается дождь раскаленным воском,
раздирая асфальт на триптихи Босха,
приглушенным оранжевым чтоб неброско,
чтоб не лишили роли.
Монологов на всех не хватит,
спектаклей больше, чем первых партий.
Так есть ли смысл вставать с кровати
и выходить на волю?

Марш незаметных в самом разгаре
как лёд в морозилке, а запах гари
скорее всего на своей гитаре
от костров притащили барды.
Пусть шестиструнка пока не строит,
но все же марш незаметных строем
окончил еще один год без троек,
списывая из-под парты.

Картинка уныла. И в этом тоже
заметен спасительный промысел божий,
могли ведь и схлопотать по роже,
но бегаем мы быстрее
чем те, кто за нами с дубиной гнался,
пытался сдуть нас с левого галса,
рвал паруса ради нас старался
вздернуть хоругвь на рее.

Шхуне всегда по размеру море,
гимн на вибра́то затих в миноре,
марш незаметных начнется вскоре
в частном секретном замке.
Нет, это все, разумеется, важно.
Победу заслуживает отважный,
лев ведь не ради случайной блажи
добивается лучшей самки.

Марш незаметных вчера в подвале,
за всё хорошее проголосовали,
плохое теперь навсегда в опале,
ужасное — к высшей мере.
Придется отныне носить улыбку,
отпустить в океан золотую рыбку,
признать что смирение было ошибкой,
вернуться к истинной вере.

Нам так сказали, и мы поверим.
Подписан пакт за закрытой дверью,
но что они там — не совсем же звери,
не сократят нам па́йку.
Полянка в лесу, а вокруг — цветочки,
яркие всполохи лунной ночки,
волки, волки — крик в каждой строчке —
спит сероглазый зайка.

The Unseen’s March

The march of the unseen’s set for tomorrow,
Yesterday’s handicap start brought sorrow
To those lacking zeal to borrow
Belief in victory’s gleam.
The crowd’s invisible midst a dozen
Carelessly dressed folk, squatting, chosen
To play hide-and-seek, now frozen
In madness that reigns supreme.

Passersby fold origami with strides,
In boots of leather, bare feet besides,
Clad in iron, their rhythm abides,
The beat’s always prized here.
Last sip from an empty flask they drain,
Eyes down on the central flank they strain,
Foreign flags in breast pockets remain—
Stripes on shorts appear,

So none can tell hero from general.
Before battle, the platoon’s careful
Not to march left into trenches dreadful,
Steps muffled and slow.
The script is set; extras play their parts,
The director’s whistle pierces hearts,
Two fingers shrill, coin necklace starts
On razor-scarred throats to glow.

Rain pours down like molten wax,
Tearing asphalt to Bosch triptychs,
Muted orange, lest roles relax,
Lest parts be denied.
Not enough monologues for all,
More plays than leads to enthrall.
Is there sense in leaving bed’s thrall
To step out and abide?

The march of the unseen’s in full swing
Like ice in freezers, while smoke does cling—
From campfires, bards their guitars bring,
Scent of burning wood.
Though six strings may not yet align,
The unseen march in perfect line,
Another year without fail’s design,
Copying as they could.

The scene is bleak. Yet even here
God’s saving grace does appear,
We could have caught a fist, I fear,
But we run much faster
Than those who chased with clubs in hand,
Tried to blow us off course unplanned,
Tore sails, for us worked to withstand,
Raise flags as our master.

A schooner always fits the sea,
The anthem fades in minor key,
The unseen march will soon be
In a secret castle’s keep.
Yes, all this matters, one might say.
The brave deserve to win the day,
A lion’s not for whimsy’s sway
Seeking the best mate to leap.

The unseen marched yesterday below,
Voted for all that’s good to grow,
The bad’s in exile now, you know,
The worst face highest measure.
From now on smiles we must wear,
Release gold fish to waters fair,
Admit meekness was error’s snare,
Return to true faith’s treasure.

We’re told this, so we shall believe.
A pact’s signed where none can perceive,
But surely they’re not beasts to grieve,
Won’t cut our rations low.
A glade in woods, flowers all around,
Bright flashes in moonlit night abound,
“Wolves, wolves!” each line does resound—
Gray-eyed bunny sleeps now.