Так многое друг другу рассказать
могли бы, звуком волшебство рассеяв.
Но вышли в дождь — гулять — чтобы гроза
добавила безумия веселью.

Бредем по лужам, улыбаясь в такт,
неспетым нотам грозного контральто.
Ступая без разбора в воду, как
по гребню волн — по грязному асфальту.

Здесь много всякого, о чем легко молчать,
натужного не вызвав красноречья.
Так резолюции фиксируют печать,
плеснув сургуч на слов субтильных плечи.

Пусть варвары калечат тишины
покой — потоком лозунгов признаний,
но звуки в волшебство вовлечены
бывают только в виде порицанья.

Как омовенье — этот летний дождь,
напутствие безжалостного Фавна.
Нет, не простуда нас бросает в дрожь —
кричащее молчание о главном.

Мы многое друг другу рассказать
могли бы, но, когда бы, как бы, где бы?
От взгляда вдаль так устают глаза,
что забываешь цвет ночного неба.

И чтобы вспомнить всё, как тот пароль,
к заброшенному пропуску в покои, —
мы — взявшись за руки — идем отсюда вдоль
судьбы, а по краям цветут левкои.