Рассвет зажигается дольше лампы дневного света,
  накатывает на берег с оттяжкой свой шар огня.
То смутное время суток когда непонятно где ты,
  в зыбком мареве воздуха в любви зачатого дня.

Деревья в зеленых па́рках, на коронные капюшоны,
  солнце спросонья щедро льет лучами шартрез.
Из бара последний пройдоха, прокуренный и прожженный,
  неспешно бредет по улице — небрит и слегка нетрезв.

Рассвет пробирается дальше, прокрадывается в закоулки,
  где грохот мусоровоза заменил колокольный звон.
Дробь каблуков как ода вчерашнему вечеру гулко
  стучит мостовой под окнами и эхом выходит вон.

С каждой такой минутой становится воздух жарче,
  высыхает на парапете каплей вчерашний дождь,
В такие минуты даже потерявший судьбу не плачет:
  и правильно, все наладится, стори́цей еще вернешь.

Рассвет скоротечен, словно пытаясь успеть на поезд,
  торопится не остаться, надеется ускользнуть.
Как артефакт искусства, вне всякой насущной пользы,
  бежит, спотыкаясь, падая — на запад в свой дальний путь.

Короткие две затяжки, глоток остывшего кофе —
  и нет волшебства; рассеялось — заблудшей души пожар.
До завтра, пока, увидимся…
    и яркий, как капля крови,
        на скатерти небосклона —
            оранжевый солнца шар.