Пятница медленно переходила в вечер, который сулил мне докучливое одиночество в компании портера и телевизора.

Дергать друзей не хотелось, мрачное настроение лучше делить с тишиной и полумраком. Я вяло допечатал недельный отчет, отослал его на принтер и механически вычитал. Нажал на кнопку «отключить компьютер», в появившемся окошке подтверждения выбрал «отменить». Вышел в интернет, неспешно добрел до свежих анекдотов Вернера, пробежал глазами скучное старье.

Хотелось водки из стакана, хотелось высокого, хотелось поставить сквиз Голубой Команде и положить пятнадцатого с разбоя в русской пирамиде. Сильнее всего хотелось спать.

Яростное жужжание мобильного телефона вывело меня из ступора. Я долго всматривался в высветившийся на экране номер. Это был Немиров, известный своим пристрастием к пятничным звонкам, крашеным блондинкам, кутежу и суматохе. Жизнь, кажется, налаживалась.

Через час мы вышли из Немировской машины у магазина «Лента» на Савушкина. Еще через двадцать минут огромная корзина оказалась заполненной мясом, маринованными огурчиками, грибочками, черемшой, корейской морковкой, соком. Мы собирались провести выходные на даче. С пользой. Сверху горки продуктов торжественно лежали четыре литра перцовки. Угадайте, какую марку предпочитал Немиров.

Я уже подошел к кассе и стал выкладывать продукты на транспортер, когда Немиров издал йодль, отголоски которого должно было хорошо быть слышно в Твери, и свинтил куда-то вглубь магазина.

Я продолжал медленно выкладывать продукты, надеясь, что он успеет до того, как я расплачусь, и нам не придется выстаивать очередь по второму разу.

Как раз когда я обреченно расписывался на чеке, понимая неотвратимость ожидания этого раздолбая, вспомнившего о чем-то очень важно-недокупленном в последнюю секунду, расталкивая очередь своим двухметровым тельцем, появился мой друг, держа на вытянутых руках упаковку «Невского».
— Уф, блин, — выдохнул он. — Там за пивом смертоубийство какое-то. Боялся, что не успею.

Я только хрюкнул в ответ.

Кассирша пробила пиво, медленно и внимательно обернулась, посмотрела с грустью и надеждой на перцовку, которую я как раз убирал в пакеты. Перевела взгляд на меня. Потом на Немирова.

Пауза явно затянулась. Очередь начинала роптать.

Милая барышня вздохнула, еще раз посмотрела на упаковку пива, и грустно произнесла, обращаясь в пространство:
— То есть завтра утром вы к нам уже не зайдете…