— А давай поужинаем здесь? — утвердительно спросила Наталья, указывая на приветливые огни маленькой таверны на другой стороне улицы.

День выдался насыщенный. Мы смогли пробраться к причалу на машине; мы плавали на необитаемый остров; я, как настоящий турист-идиот рулил яхтой (до сих пор стыдно, что не отказался, зато теперь я понимаю, что заставляет вменяемых людей превращаться в имбецилов и фотографироваться с обезьянками в ушанках). В общем, перекусить не помешало бы.

Проблема заключалась в том, что выбранная таверна располагалась, как я уже отмечал, на другой стороне улицы. Что при прочих равных могло обернуться тремя часами плотного драйва по азимуту «победившего одностороннего движения». Греческие города все такие, Ретимно — в особенности. Не существует ничего более греческого, чем Крит.

Я затормозил и включил аварийку.

Сделал лицо поглупее.

Выжал сцепление и до отказа втопил педаль газа.

Резко бросил сцепление, заставив несчастный «Clio» звучно срыгнуть и выпрыгнуть строго вверх сантиметров на тридцать.

Сделал лицо еще глупее, открыл окно и помахал скопившимся за моей спиной местным автолюбителям.

Местные все поняли правильно, задние не напирали, встречка остановилась. Кто-то достал газету. Глаза ближайшего ко мне грека привычно закатились и губы шевельнулись в ленивом проклятии. Туристов здесь не любили.

Не выключая аварийку, я завелся и с проворотом колес развернулся, въехав в аккурат на стоянку выбранной таверны. В зеркале заднего вида я, казалось, отчетливо рассмотрел несколько вытянутых в молчаливых приветствиях средних пальцев обманутых аборигенов. Хотя, возможно, мне просто померещилось.

Так или иначе, я приткнул машину куда-то вглубь стоянки, рядом с шикарным красным кабриолетом, по быстро приобретенной привычке к хорошему оставил ключи в замке, и мы пошли ужинать. У входа нас встретил приторно вежливый, с едва различимым налетом высокомерного хамства, метрдотель — и что-то спросил по-гречески. Я, рисуясь, отреагировал привычным: «νει». Через две минуты мы уже изучали меню.

Ужин был чудесен, но сейчас не об этом.

Расплатившись и выйдя на свежий воздух в благостном настроении, я с изумлением понял, что нашей машины нет. Совсем. Вот, слева — красный Z4. Справа — какое-то местное ведро, «αγροτικη» — напомните, расскажу, что это значит. А посередине — пустота.

Вид у меня был совершенно идиотский. Настолько, что Наталья попросила хотя бы немного прикрыть рот.

Я последовал этому дельному совету и принялся беспомощно озираться по сторонам. Идти пешком в Панормо не хотелось. Объясняться с «rent-a-car» — тем более. Хотелось проснуться, или, хотя бы — принять грамм двести внутрь.

В спину мне гудели желающие выехать насытившиеся автовладельцы, а я продолжал стоять и поедать глазами окружающее пространство по периметру. Давешний метрдотель постучал меня по плечу и снова что-то пробормотал на неразборчивом диалекте. Я машинально вложил ему в руку пару монет и отвернулся. Настойчивый грек зашел с другой стороны и потянулся суховатой загорелой кистью в моем направлении, ладонью вниз. Будто бы намереваясь вернуть мне сдачу.

На самом деле он вот уже третью минуту безуспешно пытался отдать мне ключи. От моей машины, которую он, по моей же просьбе (я умею отчетливо и безапелляционно выговаривать по-гречески «да» практически без акцента), отогнал на заднюю стоянку. Перед тем, как мы пошли ужинать. Его английский, надо признать, был великолепен. Даже откровенная издевка была сдобрена изрядной порцией оксфордского акцента. Я взял ключи, протянул ему еще пятерку и отер пот со лба.

Грек улыбнулся и внятным шепотом добил:
— Wow, five euros. I think, I would not call to «rent-a-car» to get them aknowledged. Anybody has a motivation to spend a couple of minutes being dummy.