Довелось мне давеча в гостях побывать.

Книгочейные такие гости, интеллигентные до приторности. В комнате — сплошь полки, в полках — классика, внушительными корешками наружу.

Сам-то я больше карманные издания люблю. У них есть три вопиющих достоинства. Во-первых, с покет-простите-буком можно легко в заплыв в ванну отправиться, не опасаясь, что страницы намокнут и станут неэстетично топорщиться внутри переплета. Потому что такие книжки даже как-то органичнее смотрятся, если у них страницы все распухли и скукожились. Во-вторых, издания ограниченного формата хорошо помещаются в карман моего пиджака, в отличие от, скажем, подарочного фолианта Толстого. Мне иногда даже кажется, что если бы «Войну и мир» можно было бы таскать с собой без риска заработать грыжу, то я бы не побрезговал с романом этим знаменитым хотя бы краем глаза ознакомиться. А читать, концентрируя все свое внимание на том, чтобы том не вывалился из рук под действием силы тяжести — я не умею. Наконец, в этих неказистых книжонках — тексты гораздо моему организму более понятные, чем те, что под суперобложками.

Вот, столь плебейским образом размышляя, я и озирался беспомощно в первые минуты в этой библиотечной комнате. Стушевался слегка. И, чтобы разрядить напряжение и как-то хозяев уничижить за их мещанскую тягу к прекрасному, говорю:
— А чего это у вас «Мертвых душ»-то — только первый том?

Заминка была недолгой, через долю секунды меня назидательно отбрили:
— Второй просто в дальнем ряду, его отсюда не видно.