Ехал я тут сегодня утром из Москвы. В, не поверите, вагоне.

Утром просыпаюсь, ничего не предвещает. Не пил вроде с вечера. До вокзала дошел быстро. И вообще.

Настроение радужное. Сижу у прохода, поплевываю в потолок. И тут… Впервые за свою многолегкую жизнь видел барышню, которая прошествовала в туалет — в плацкартном вагоне, — завернутая в простыню вместо одежды. И в черных кожаных сапогах.

Еле сдержался, чтобы малотолерантно не заржать.

Но, видимо, у меня на лице что-то отразилось. Она развернулась в мою сторону всем своим бюстом (лицо осталось там, где ему положено быть) и спросила: «Что-то не так?».

Ваш непокорный слуга растерялся. Я бывал в таких местах, где теряться не принято. Но там об этом заранее предупреждали. А тут — растерялся. Плацкарт, все-таки. Не бордель, хотя по звукам посреди ночи — похоже.

— Эмммммм, — говорю. — И цинично пытаюсь наступить на простыню, на краешек, чтобы она на пол упала. Не заради зрелища для (хотя и это интересно). Люди вокруг насторожились. Смотрят. Я, как водится, клоунирую.

— Это, — указав соответствующим пальцем чуть вниз и вперед (размер позволял), — не про вашу душу! — отчеканила барышня и ушла в сортир. Вышла одетая. А я — я постарался убежать в тамбур выхода первым. Я торопился. Мне домой нужно было.