Надеяться на качество собственных текстов, не владея ни одним иностранным языком — все равно, что считать себя великим любовником, никогда не покидая миссионерской позиции.
Я часто ловлю себя на мысли, что трачу ужасающе много времени и сил на обдумывание совершенно бессмысленных вещей. Буквально каждая замеченная вскользь несуразность — воспринимается мной как проблема, олимпиадная задачка, которую нужно решить. Меня совершенно не волнует свиной грипп, но я могу на несколько часов погрузиться в себя, пытаясь восстановить мотивы, заставившие двух мрачного вида таджиков под окном перекрашивать поребрики из черно-белой гаммы в желто-зеленую. Я равнодушен к проблемам вымирания уссурийского тигра, но случайно увиденный в чужом подъезде шпингалет, привинченный ровно посередине рамы — неизбежно выключит меня из социальной жизни, пока я не пойму, чем вызвано это нестандартное дизайнерское решение. Я вычитываю все без исключения рекламные плакаты, попадающие в поле зрения, заостряя внимание на странном кернинге. Ломаю голову над побудительными мотивами водителя вишневой шестерки, припарковавшегося под углом в сорок градусов к тротуару в абсолютно безлюдном месте. Вдумчиво анализирую подоплеку внепланового масштабного появления гусениц на одном из пяти кустов в саду. И так далее.
Однажды мы компанией решили выбраться на выходные за город. Отдохнуть от урбанистической суеты. Поесть шашлыков и попариться в бане. Непосредственно перед отъездом мне рассказали задачку про две веревочки (есть две разных веревочки, каждая горит по часу, но не равномерно. Как отмерить с их помощью 45 минут?). Вечер пятницы и утро субботы я расстраивал всех окружающих поглощающим отсутствием моего разума на празднике жизни. Я исправно пил водку, но своими перманентными обязанностями тамады и массовика-затейника манкировал напропалую. Я был угрюм и немногословен. Откликался только на очередное предложение поднять бокалы. Когда я, наконец, сообразил, как превратить несчастные обрывки пеньки в хронометр, мы уже ехали в машине в Карелию. Мой радостный вопль огласил окрестности и я вернулся к жизни. Рулевой от избытка радостных децибелл справа — чуть не уехал в кювет. Остаток выходных я снова был нормальным человеком. Развесистым. Анекдоты рассказывал и танцевал, как вол.
Я полагаю, эта склонность к раскопкам и латентная пытливость — с успехом заменяют мне интуицию. Я даже долгое время ошибочно думал, что это и есть — интуиция. На самом деле, у меня просто накопилась обширная база данных по мотивации. Умение сопоставлять причины и следствия, а также экстраполировать аналоги — помогает мне в большинстве случаев правильно предугадывать дальнейшее развитие любых ситуаций по первому чиху второстепенного персонажа.
Внимание к мелочам и страсть к пониманию (пусть даже ошибочному) закономерностей, оказывается, сильно помогает мне в жизни. Я крайне редко ошибаюсь в оценках ближайшего будущего, особенно применительно к характерам и поступкам живых людей. И это не интуиция, а банальный анализ накопленного опыта. Сухая логика и черствая дифференциальная геометрия.

Так же и владение русским языком. Четкая орфография и выверенная пунктуация — дальше канцелярита не приведут. Лишь мозаика переработанных осколков текстов множества авторов — создает тот фундамент, на котором можно построить литературный текст.