С недавних пор я работаю на телеграфе. На самом деле, я работаю не «на», а «в» телеграфе, но вы же не поверите, что я с переездом в новый офис утерял все навыки владения русским литературным. А насколько мне известно, согласно эмпирической семантике, в телеграфе работают только радиоволны и молоточки морзе. Хотя, допускаю, что мои познания в области передачи данных по воздуху — сильно устарели.
В общем, я в телеграфе — в домике, в котором строжайше запрещено курить.
Поэтому курить я хожу на улицу. Бодрит и латентно экономит деньги.
Десять минут назад я налил себе кофейку, достал из пачки сигарету и отправился в пешую прогулку за пределы экологически-чистого пожароустойчивого ареала. Вышел за дверь, вдохнул морозного мартовского ветерка, высадил в три затяжки сигарету, захлебал ее, торопясь не околеть внепланово, огромным глотком кофе и побежал обратно. За пару секунд, потребовавшихся мне на эту нехитрую процедуру отравления изможденного организма, на вахте произошла смена караула. Шкодливая попытка проскочить — была пресечена властным тенором ветерана ВОХРы:
— Молодой человек, пропуск!
Видимо, синего цвета антропоморфное существо, дрожащее мелкой дрожью в легкой маечке и джинсиках, с недопитой чашкой кофе в руках — эталон самой удачной шпионской маскировки.
— Я вот тут… Из офиса… Выскочил… Покурить… На секундочку… — аккомпанируя себе барабанной дробью на зубах, — промямлил я чужим голосом.
— Без пропуска пустить не могу.
Я вспомнил Германию, и понял, что Демоны Максвелла будут преследовать меня везде.
— Сейчас, — говорю, — спущусь, покажу.
— Без пропуска пустить не могу. — Я всегда пасую перед железной логикой. Немею и благоговею, охуевая.
Препирались мы минут пять, пока меня не спас коллега, выходивший курить и вынесший мне мой пропуск.
— Ну вот, — укоризненно услышал я заиндевевшей спиной, поднимаясь по лестнице в спасительное тепло, — ну и зачем нужно было комедию ломать?