Испанский язык просодически очень похож на русский. На улице я часто ловлю себя на том, что по интонациям проходящих мимо людей безошибочно идентифицирую в них соотечественников. А поравнявшись, с изумлением осознаю: говорят по-испански.

Сегодня утром, например, я с расстояния шагов в десять удивился, что наш новый охранник представляется «Буйный Димас».

И сразу же вспомнил смешную неполиткорректную историю. Из берлинских будней.

Пьянка в общежитии университета. Туча народу, знакомы все преимущественно по принципу Милгрэма и Трэверса. Пиво рекой, дешевый ром с колой из Лидла, полумрак, стадия «еще по одной — и танцуем румбу». Внезапно дверь распахивается, и тусклый свет из коридора на секунду врывается в полумрак комнаты. На пороге, полностью закрывая собой дверной проем, нарисовывается Андрей. Ёбарь семидесятого левела и душа компании. В руках у него бочонок пива и какой-то невообразимых размеров фолиант. Он долю секунды щурится и отыскивает взглядом диван, на котором о чем-то непринужденно болтают два то ли ботсванца, то ли ганца. Как выяснится спустя пару минут, одному из них — Мустафе — он уже полгода назад обещал принести словарь Даля. Мустафа учился в Лумумбе и прекрасно говорит по-русски. Его друг, обладатель экзотического имени Ой, учился где-то в Кембридже и одет в белоснежную рубашку. Он носит очки в тонкой оправе.Оба пьяны фактически в дрезину.

И вот, Андрей, отыскав глазами адресата, радостно орет на всю комнату:
— Мустафа, книга!

Ой (вот тут удачно у него с именем получилось) вздрагивает всем телом. В комнате (где русскоговорящих явное меньшинство) становится неестественно тихо. Пальцы Оя разжимаются; его стакан, как в замедленном кино, падает на ковер. Пиво красивым веером разлетается по джинсам гостей.

Пол быстро вытерли, Андрей мимолетно перезнакомился со всеми и потянулся к гитаре. Мустафа получил свой словарь, а Ой сам вызвался идти за виски. Я пошел с ним. Всю дорогу до магазина он бормотал:
— Musta fuck… Nigga… Go fuck yourself, you russian bastard.