Я к запретам отношусь довольно спокойно. Не считаю их попранием моих личных свобод. Не вижу в них нацеленное лично на меня ущемление в правах. В значительной мере в силу того, что если мне втемяшится запрет нарушить — я даже задумываться не стану. Взвешивать «за» и «против» — полезная практика, которой я, к сожалению, не владею. Точнее, я принял взвешенное решение, что готов априори расплатиться за все последствия — в обмен на то, что не буду о них задумываться перед принятием решения, теряя драгоценное время. Мне как-то не понравилось поведение одного довольно влиятельного человека по отношению к присутствовавшей в кабинете случайной девице из машбюро, и я дал ему подзатыльник. В первый год после переезда в Москву, будучи в весьма стесненных обстоятельствах, на фразу зарвавшегося управленца: «я сказал, вы будете работать в субботу, значит — будете» (причем, обращенную даже не мне), — я встал, вышел из помещения и перестал отвечать на попытки со мной связаться. Презентация в понедельник обернулась увольнением восьми человек из руководства, включая, разумеется, того самого незадачливого управленца. Да, я потерял работу, но сегодня поступил бы ровно точно так же.

В общем, запреты меня не стесняют. В 2001 году BVG приняло идиотский закон учредить штраф в 15 марок, кажется, за курение в метро. Разумеется, никто в метро не курил и так, с людьми не всегда нужно обращаться, как с баранами: общество способно контролировать себя само в очень многих вопросах. Как в свое время по другому поводу сказал Джоэл Сполски, «никто же не вешает на дверях кафе знак „вход со слонами запрещен“». В общем, бюрократы решили узаконить запрет и пополнить казну. На следующий же день после принятия закона — я впервые в жизни закурил на платформе. 15 марок — не так много, а контракт с собственной совестью был расторгнут: я имел полное право запрет нарушить, при условии оплаты штрафа. Я даже курить-то особо не хотел, но я недолюбливаю, когда меня принимают за бессловесную овцу, которой можно управлять посредством кнута и пряника.

С другой стороны, есть вещи, доступность которых имеет смысл ограничивать. Есть примеры очевидные — наподобие бесплатной первой дозы героина в ларьке у школы. Есть совсем неочевидные — типа нацистской символики. И есть спорные, вызывающие пылкие дискуссии среди диванных критиков всех мастей. К последней категории относится право на ношение оружия.

Я обратил внимание, что в основном активно приветствуют легализацию огнестрела люди, которые не умеют с ним управляться. Манерные девицы, едва перешагнувшие рубеж интеллектуального совершеннолетия (разум, как у робота-пылесоса, или выше). Субтильные мужички, переходящие на другую сторону улицы при виде пьяного. В обычной жизни — тихие, спокойные, осторожные люди. И тут им вдруг отказывает способность мыслить логически. Наверное, они думают, что смит и вессон сорок пятого калибра в их потной ладошке испугает всех плохих людей, и те начнут обходить счастливых оруженосцев за километр. Ха-ха-ха.

Во-первых, людям не дается по факту рождения умение пользоваться пистолетом. Его нужно чистить, за ним необходимо ухаживать. Ни в дамскую сумочку, ни в карман плаща — он не поместится без видимых нарушений формы тары, из рюкзака его довольно долго доставать, а в наплечной кобуре неудобно танцевать, да и давит на ребра. Во-вторых, пистолет гораздо менее убедительная форма самозащиты в сравнении с газовым баллончиком, потому что из пистолета нужно выстрелить. Это не так просто, как кажется. И я даже не про предохранитель. В-третьих, когда вы нарветесь на гопстоп в условиях свободного ношения, с вами не будут разговаривать, вас будут сразу вырубать, от греха подальше. Ударом по темечку со спины, например. И, наконец, на следующий день после того, как все эти дамочки и мужчинки купят по стволу, у половины их отберет шпана. И послезавтра вся шпана такого незначительного ранга, что им даже не купить ствол на рынке, окажется вооружена огнестрелом.

Если я еще способен себе представить пользу от дробовика в прихожей, то ношение оружия — несомненное зло. Если для придания уверенности в себе вам нужен карманный ствол — я рекомендую обратиться к психологу. Это дурной симптом. Люди же, способные обращаться с оружием себе не во вред — раздобудут его и так, не волнуйтесь. У Фридриха был пистолет, например. Он умел с ним обращаться, и наверняка использовал бы при случае по назначению. Но пострелять по банкам не позволил, хотя жадным его уж точно назвать было никак нельзя.