Белый ветер резвится на лентах дорог,
заставляя плясать огни.
Алым красит закат серых снов потолок,
и рутины затхлую гниль.
Терпкий жар твоих губ до начала начал
леденящая кровь тоска.
Е-105 — Е-107 и теперь ничья,
никаких гамбитов в тисках.

Белый ветер резвится на стыке границ,
часовым перебор не в масть.
По периметру псы и ворот гранит,
значит главное — не упасть.
Пропуска́ не у всех, но все лезут в дом,
трезвонят в дверной звонок.
Синий шут, красный джокер и желтый гном
в подарок принес венок.

По углам растоптали комками пыль,
закрутилась встарь круговерть.
Заходи братишка, умерив пыл,
ты не слишком азартен ведь.
Старых мельниц стоят путевые кресты
на дороге в бубновый дом.
Кто-то шепчет сухими губами «прости»,
запивая тоску вином.

Не иные миры посулят времена
нашим будням лихих подруг.
Над дверями резными ножом имена
вырезает порочный круг.
Мох болот, да кочки забытых троп,
где нога не ступала век.
Вековые ели растят под гроб,
чтоб не жался в край человек.

Белый ветер разгонит тумана слизь,
заполошным смерчем ввысь.
Анамнез понятен, а эпикриз
подмахнет старший врач на бис.
Кулуары тесны и толпой со сцен
убегает и стар и млад.
Заколочены окна в прорехах стен,
прокопчен свиным жиром оклад.

Белый ветер и мы на пологом холме
остаемся дышать невпопад.
Нету брат, дороги, тебе и мне —
ни вперед, ни уже назад.
Зажигается солнце и луч в тиши
пробивает собой туман.

Ничего поживем еще, не спеши
выходить из пике в таран.